Хаос - Страница 21

– Расскажи, что ещё ты собираешься сделать с моей попкой.

Склонив голову набок, Ремингтон посмотрел на меня, прищурив глаза.

– Вместо того чтобы описывать, я лучше покажу.

Он не сводил с меня глаз. Пожирал ненасытным взглядом. Отчего моё дыхание стало прерывистым и хаотичным. Я растворилась в его прикосновениях. Потерялась в этих зелёных омутах. Среди множества людей вокруг для меня в эту минуту он был единственным. Мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовала, как неистово бьётся его сердце или, возможно, это моё. Но, мама дорогая! Ремингтон Сен-Жермен был таким невероятно сильным, сексуальным и обворожительным, что аж дух захватывало. Он действовал на меня как мой личный наркотик.

– Поужинай со мной, – пробормотал он мне на ушко.

Я не ответила ему сразу же. Не могла. Мой разум всё ещё пытался собраться и перегруппироваться. Я бесцельно блуждала взглядом по помещению, битком набитому кружащихся телами. Ремингтон не давил на меня, словно чувствовал моё нежелание отвечать. Просто прижимал к себе, покачиваясь со мной в такт музыки, больше ни чем не тревожа мой покой, позволив окончательно собраться с мыслями.

– Да, я поужинаю с тобой, – наконец выдохнула я.

Огляделась, я вдруг заметила мужчину, стоявшего недалеко от нас. Холодным беспощадным взглядом он окинул зал, а потом снова посмотрел туда, где стояли мы с Ремингтоном. Незнакомец надел тёмные солнцезащитные очки и, развернувшись, ушёл. Хм, он показался мне до боли знакомым.

– Ремингтон, кто вон тот мужчина?

Руки, обнимавшие меня, неожиданно напряглись.

– Какой мужчина?

– Там. Клянусь, я уже не раз видела его за последние несколько дней.

– Вероятно, это один из охранников клуба.

Я фыркнула. Ведь чувствовала, как от моего вопроса он весь напрягся. К тому же существовало таинственное письмо и крошечный клочок бумаги, который я подобрала с пола. Мне нужна ясная голова, чтобы всё это обдумать.

Когда закончилась песня, я потянулась к уху Ремингтона и сказала, что мне нужен перерыв. Каблуки просто убивали, и ноги очень нуждались в отдыхе. Как только я скользнула на своё место за столиком, Сен-Жермен последовал за мной. Но, несмотря на то, что во время танца мы чуть ли не терлись друг о друга, сейчас он держал дистанцию и сел на приличном расстоянии от меня. А потом положил мои ноги себе на колени и снял туфли.

Боже, его прикосновения столь же прекрасны и возбуждающи, как и сам мужчина.

Массируя мои ноги, он позвал проходившего мимо официанта. На этот раз я попросила воды, а он заказал себе пиво. Ремингтон здесь, а учитывая мою реакцию на него, мне хотелось думать трезво. На танцполе я была смелой и шокирующе кокетливой, но сейчас боялась того, что могу натворить, если напьюсь.

Следующие два часа мы провели, болтая и смеясь вместе с Эндрю и Мари, а ещё периодически танцевали, меняясь партнерами. Чем дольше я наблюдала за ним, особенно, когда он танцевал с Мари или, казалось, был погружен в глубокие раздумья, тем сильнее он мне нравился. Всякий раз, когда Ремингтон брал Мари за руку и вёл на танцпол, мне хотелось вернуть его обратно ко мне. Конечно, они всего лишь друзья, и я прекрасно осознаю, что Ремингтон Сен-Жермен мне на самом деле не принадлежит. Так какое право я имею ревновать?

Но меня это не останавливало.

После того как мы попрощались с Эндрю и Мари, Ремингтон отвёз меня обратно в отель и так же, как в прошлый раз, довёл до лифта и остановился.

– Я заеду за тобой завтра в семь. Надень что-нибудь, подчеркивающее эти великолепные изгибы, и уложи волосы так же, как и сейчас. Они мне нравятся, – он наклонился вперёд и провёл большим пальцем по моим губам. А потом склонился ко мне и, едва касаясь губами уха, прошептал: – Чертовски сильно нравятся.

Я почувствовала, как от этого по позвоночнику пробежала дрожь.

Ох! Этот мужчина собирается уничтожить меня своими словами и низким обольстительным голосом. Он невероятно очаровательный и столь же пугающе задумчивый.

– Хорошо, – ответ слетел с моих губ ещё до того, как до меня дошёл смысл слов. – Кажется, удовлетворить вас будет и в моих интересах, сэр.

С его лица напрочь испарилось веселье. И на какую-то долю секунды я решила, что ляпнула что-то не то, пока не заметила, как потемнели его глаза под пушистыми и длинными ресницами. Его взгляд упал на мои губы и какое-то время он не отрывал от них взгляд.

Ремингтон сделал глубокий вдох. Казалось, будто ему потребовалась вся энергия, чтобы втянуть воздух в легкие.

– До завтра, Селена, – он провёл костяшками пальцев по моему подбородку вверх, едва касаясь губ кончиками пальцев и оставляя на коже жаркую дорожку. Всё, что я могла, это просто стоять, как загипнотизированная, и смотреть в его глаза. Наслаждаясь лёгкой дрожью его пальцев. – У меня непреодолимая потребность узнать, каково это - целовать тебя.

И прежде чем я успела сказать: «Заткнись и поцелуй меня», Ремингтон отстранился и на пару секунд закрыл глаза. А когда открыл их, они по-прежнему пылали голодом. Он тряхнул головой, словно пытаясь прояснить мысли, а потом развернулся и ушёл. А я осталась и любовалась прекрасным видом упругой задницы, которую столь выгодно подчёркивали чёрные брюки. Неожиданно я поняла, что испытываю к ней слабость. Да и как я могу сопротивляться, когда она так и кричит: «Укуси меня и отшлёпай!»

Я чувствую непреодолимую потребность делать с твоим ртом и задницей всевозможные вещи, Ремингтон Сен-Жермен. Такие вещи, часть из которых, вероятно, запрещена в некоторых странах.