Хаос - Страница 24

– У тебя красивые руки, – он сделал мне комплимент, полностью проигнорировав то, что ногти сейчас обломаны по краям. Каждый раз, когда речь заходила о доме, а Ремингтон засыпал меня кучей вопросов, я так жутко волновалась, что в итоге страдали ногти. После этого вечера мне точно придётся заняться маникюром. – Расскажи мне о своём бывшем муже.

Я резко выдохнула и попыталась вырвать руки, но его хватка оказалась очень крепкой, а глаза были переполнены состраданием. Поэтому я сдалась. Если хочу справиться с пережитой болью и отвращением, то рано или поздно мне придется столкнуться с прошлым лицом к лицу.

– Его зовут Джеймс. И я его знаю почти всю свою жизнь. Мы ходили в одну школу, и он был моим первым парнем. В семнадцать Джеймс сделал мне предложение. И вполне логично, что я вышла за него замуж, – с улыбкой я вспомнила, с каким нетерпением Джеймс сидел перед моим отцом, пытаясь достойно показать себя и правильно попросить моей руки. Что ж, ему удалось впечатлить отца. – Я его любила. Сейчас мы в разводе уже почти два года, – я ждала боли, которая обычно появлялась от этих слов, но в этот раз не почувствовала ничего.

Совершенно ничего! Значит ли это, что я наконец-то свободна?!

От этой мысли я улыбнулась.

– Тебе стоит почаще улыбаться, – заметил Ремингтон, и его взгляд в сотый раз за этот вечер задержался на моих губах.

Да поцелуй же меня, чёрт подери!

Мы снова замолчали, но в этот раз тишина дарила комфорт. Сколько ни старалась, я не могла вспомнить, когда рядом с Джеймсом чувствовала такой покой, и это несмотря на все прожитые вместе года. Комфорт, когда без лишних слов понимаешь друг друга с полувзгляда. По крайней мере, мне так показалось.

– Не хочу, чтобы ты решил, будто я мечтательница, или что мои слова звучат как избитое клише, но как ты считаешь, всё в жизни происходит не без причины? Люди ведь не просто так встречаются? – спросила я, запинаясь на каждом слове.

Нас тянуло друг к другу, но это не повод говорить о том, что может быть неверно истолковано, словно я отчаянно пытаюсь убедить его в своей правоте.

Ремингтон задумчиво изучал меня этими невероятными зелёными глазами, а потом поднёс мою руку к губам и поцеловал ладонь. От этого у меня перехватило дыхание, и закружилась голова.

– Мне кажется, что люди никогда не появляются в нашей жизни без какой-либо причины. Мы могли бы встретиться пять лет назад или два года, но это случилось именно сейчас. Возможно, это некий знак свыше - принять всё плохое, что с нами произошло, и научиться ценить то хорошее, что к нам грядёт. Не знаю, Селена, – он накрыл мою руку второй ладонью. – Я не верю в сказки. Хотя у меня такое чувство, будто я знаю тебя целую вечность.

Я сглотнула, заметив, каким взглядом смотрит на меня Ремингтон.

– Вот это да!

С улыбкой он положил мою ладонь на стол и откинулся на спинку стула.

– У меня талант шокировать людей и заставлять их замолчать, – он улыбнулся. – Итак, по поводу твоего имени. Знаешь, я размышлял о нём. Селена – это ведь французское имя? – спросил Ремингтон, слегка нахмурившись.

– Моя мать француженка. Отец родом с Ямайки. Они познакомились в кулинарной школе здесь, в Париже, влюбились, а потом переехали жить в Соединённые Штаты. Это случилось лет тридцать назад. Вот как-то так, – я пожала плечами.

– Тебе идёт это имя.

Я снова, как дурочка, улыбнулась. И делала это весь вечер. Этот мужчина замечательно влияет на мою самооценку.

Наклонившись вперед, я наслаждалась тем, как его взгляд скользнул вниз по моему платью. Спереди у него был сложный покрой. Когда я наклонялась, декольте слегка распахивалось, являя лишь намёк на обнажённую кожу, но ничего чересчур откровенного.

– А я слышала, что ты самый сексуальный отец-одиночка Франции.

Казалось, ему ой как непросто оторвать взгляд от моей груди.

– Знаешь, а мне правда очень интересно узнать, что ты думаешь по этому поводу.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Тебя действительно это интересует? Почему?

Его лицо посерьёзнело, из глаз ушла вся игривость.

– Не знаю. Но, думаю, это важно.

Хмм. Еще один факт, подтверждающий, что Ремингтон далеко не идеал. И это очень мило.

– Уверена, ты замечательный отец. Но что касается сексуальности, пожалуй, пока воздержусь от окончательного вердикта.

Он расхохотался.

– Разве я уже не доказал свою сексуальность?

О, давно доказал, и даже с лихвой.

– Может, тебе следует стараться получше. – Мы дружно засмеялись. Я откинулась на спинку стула, пожирая его глазами и обдумывая свой следующий шаг. Боже, я чувствовала себя такой смелой и привлекательной. Мне хотелось рискнуть. – Знаешь, мы уже столько времени болтаем, а я всё ещё не знаю, сколько тебе лет.

– А это имеет какое-то значение? Это совсем не важно, пока мы наслаждаемся компанией друг друга, разве нет?

Мне не хотелось портить вечер, поэтому я лишь пожала плечами, но потом, не удержавшись, поддразнила:

– Просто хотела убедиться, что не нарушаю какой-либо закон или что-то подобное.

Ремингтон рассмеялся.

– Мне тридцать три. А тебе двадцать шесть.

Закатив глаза, я улыбнулась. Похоже, Эндрю не удержался и разболтал ему всё обо мне.

Потягивая вино, я изучала своего визави.

– Что случилось в лифте?

Вот чёрт! Я не это хотела сказать.

Он напрягся, от явного недовольства его губы сжались в тонкую линию.

– В одиннадцать лет я приезжал навестить отца в его офисе в Лондоне и застрял в лифте. Прошёл почти час, прежде чем меня оттуда вытащили. Как оказалось, отец посчитал нужным меня наказать и приказал подчинённым ничего не предпринимать без его распоряжения, – губы Ремингтона скривились, как мне показалось, от ненависти. – Что ж, за непослушание он преподал мне отличный урок. После того случая я больше никогда к нему не приезжал.